История Карпинска. Рассматривая старые фото...

Итак, на снимке (слева направо): Григорий Адам – электрослесарь мехцеха; Георгий Павлович Держакович – механик участка № 2 ЮДР; Фая Самяткина – мотористка ленточного конвейера участка № 2, участница эстафеты, кстати, она является дочерью знатного машиниста экскаватора Ибрагима Самяткина, награждённого орденами Ленина и Трудового Красного Знамени; автор этих строк, работавший в то время начальником участка № 2 ЮДР; Иван Евменович Журавель – горный мастер участка № 2; крайний справа – также рабочий нашего участка, к сожалению, не помню его фамилию, он тоже участник эстафеты.

Теперь я хочу кое-что вспомнить и рассказать об И.Е. Журавеле – этом оригинальном, почти легендарном человеке.

Он участник Великой Отечественной войны. В составе железнодорожно-строительной воинской части Журавель прибыл в Карпинск. Официальное называние этого подразделения было – Головной ремонтный поезд («Горемп»). Расквартирован «Горемп» был в роще, на окраине Ворошиловского посёлка. Богословские девчонки часто бегали в «Горемп» на танцы. Возможно, там и познакомился Иван Журавель со своей будущей женой Асей. Военным была поставлена задача – произвести полную реконструкцию железнодорожного хозяйства станции Богословск.

Следует сказать, что с поставленной задачей они справились отлично, и после их работы станция стала неузнаваемой. Так, подъездные пути, лежавшие почти на уровне реки Турьи, что могло привести к подтоплению, были подняты на значительную высоту, а именно до нынешнего уровня. Вместо неказистой деревянной избушки, где размещалась станция Богословск, построили современное, просторное здание, сохранившееся до настоящего времени, но, к сожалению, уже бездействующее. Тогда же здесь работал буфет, были автоматические камеры хранения, пункт милиции, две билетные кассы. Работала товарная контора с багажным отделением и контейнерной площадкой. Кроме того, были построены компрессорная, преобразовательная электростанция и пункт технического осмотра. Всё это позволило значительно увеличить пропускную способность станции. Так, ежедневно здесь перерабатывалось и отправлялось по 1000-1200 вагоноединиц с углём, а также вагоны с пиломатериалами, горным оборудованием и другим грузом. Кроме того, ежедневно курсировал пассажирский поезд «Богословск – Свердловск» и пригородный поезд «Богословск – Серов».

Теперь же осталось лишь здание вокзала, с которого даже вывеску «ст. Карпинск» сняли, железнодорожный пункт зарос травой. Не знаю, какому умнику пришло в голову переименовать улицу Вокзальную в улицу Николая Рачёва. Впрочем, это было сделано ещё тогда, когда станция функционировала и ходил пригородный поезд. Дело в том, что Николай Рачёв никогда не жил на улице Вокзальной. Семья Рачёвых проживала в двухэтажном доме на углу улиц 8 Марта и Красноармейской. Из этого дома Николая Рачёва и хоронили. Поэтому, чтобы увековечить память погибшего в Афгане, следовало бы назвать улицей Рачёва отрезок улицы 8 Марта от улицы Первомайской до ул. Республики. Здесь и домов побольше, а на ул. Вокзальной всего лишь два дома.

Однако пора вернуться к рассказу о Журавеле. Демобилизовавшись, он решил посвятить себя спортивной деятельности: устроился работать на стадион, был избран председателем городского совета ДСО «Труд», но появилась семья, и чтобы улучшить своё материальное положение, пришлось переквалифицироваться из спортивного работника в горняки-угольщики. И.Е. Журавель перешёл работать на разрез и был назначен горным мастером участка № 2 ЮДР.

На снимке видно, что Журавель стоит с подвешенной и загипсованной правой рукой. А дело было так. Во время одной из рабочих смен по добыче угля всё шло нормально, как вдруг ленточные конвейеры остановились сверху. Журавель поспешил из забоя наверх, чтобы узнать причину остановки. Когда он вышел к центральному ставу, то увидел, что верхние ленты уже работают, а нижние стоят. Тогда он встал на ленту, чтобы видеть мотористку, и крикнул: «Сильва, пускай!». Мотористка Сильва Вольмар, не посмотрев вниз, включила конвейер, и Журавеля ветром сдуло с быстроходной ленты. При падении он сломал руку. Понимая, что виноват сам, он заявил мне, что никакого больничного ему не нужно и он будет работать. Я с этим не согласился и отправил Журавеля в отпуск.

Весьма оригинально он проводил наряды перед началом рабочей смены. В раскомандировке-тепляке в это время шумели, спорили, упрекая друг друга, а Журавель, как ни в чём не бывало, сидел и слушал. Я ему говорил: почему он допускает такой базар на наряде? Он же отвечал, что рабочие, сами того не замечая, выкладывают свои упущения и огрехи. Ему же остаётся лишь сделать свои замечания, а иногда и оргвыводы.

Вообще, комсомольско-молодёжная смена Журавеля постоянно была в числе передовиков. Машинистом экскаватора в этой смене работал Александр Петрович Симонов, ставивший рекорды по добыче угля.

Интересный случай произошёл с Журавелем во время отпуска. Он решил посетить места боевых действий, в которых участвовал. Одевшись соответственно бывшей когда-то боевой обстановке, Журавель пробирался по лесу и встретил старушку, собирающую грибы. Она с удивлением посмотрела на его внешний вид и спросила, что он тут делает. Журавель, ничуть не смутившись, ответил ей, что воюет с немецкими оккупантами и пускает под откос поезда. Старушка говорит ему: «Господь с тобой, война уже давно закончилась». А он ей на полном серьёзе: «Неужели, а я и не знал…»

Многие годы И.Е. Журавель был внештатным корреспондентом газеты «Карпинский рабочий». В последнее время он работал техническим инспектором Теркома углепрофсоюза. Как правило, при незначительных и несерьёзных нарушениях Правил техники безопасности он никогда не останавливал работу участков, а наоборот, совместно с технадзором участков помогал устранять допущенные недостатки.

И.Е. Журавель был примерным семьянином, все четверо его детей успешно учились в школе.

Вот таким остался в моей памяти Иван Евменович Журавель, и я всегда с большим уважением воспоминаю этого незаурядного человека.

И наконец, глядя на старое фото, можно проследить, как менялась мода в середине прошлого века. Вот, например, Держакович одет в светлый костюм летнего типа. На голове – лёгкая светлая шляпа. Однобортный пиджак и зауженные укороченные брюки. В таком же стиле одет и Журавель. А вот богословский обыватель Матвеев одет по моде ещё 30–40-х годов. На голове – надетая набекрень и сдвинутая набок тёмная кепка, тёмный двубортный пиджак и широченные длинные брюки. В общем, отстал я тогда от моды.

Вот сколько возникает воспоминаний и можно получить впечатлений, глядя лишь на одну фотографию!

Борис МАТВЕЕВ, автор "Богословского родника"