История Карпинска. От лопаты до экскаватора – революция на вскрыше

Незаметно пробежав двенадцать километров, были уже дома. Дома меня встретил мой старый соученик и товарищ по начальной школе Михаил Волосников. Встречаясь, мы обычно обменивались новостями за прошедший промежуток времени. Я выкладывал свои школьные события, он рассказывал про производственные события и новости, так как работал на только что открытых угольных копях, которые меня сильно интересовали.

– Ну, как вы тут существуете? – спрашиваю прежде его.

– Большое событие у нас на копях, – с каким-то загадочным видом сообщает он.

– Что?! – спрашиваю.

– Диковина, – продолжает он интриговать меня.

– Что за диковина?! – нетерпеливо допытываюсь я.

– Машину привезли, – продолжает тянуть Михаил.

– Какую машину? Говори толком!

– Экскаватор.

– Экскаватор?.. Это что за штука? – зажигаюсь интересом я.

– Да настоящая диковина. Не видывал такой штуки никто здесь, пожалуй.

– Ну?!

– Машина такая – землю копает и грузит, – разъясняет, наконец, Михаил.

– Сама? Как? Чем?

– Работает паром. Землю черпает большим железным черпаком.

– И как получается?

– Здорово! – восхищается Михаил. – Да что рассказывать – идём и посмотрим.

– Когда? Сейчас?

– Можно и сейчас, наверное, работает.

– Идём! – воспламеняюсь я, стараясь представить себе чудесный механизм.

В две минуты мы собрались и через двадцать минут стояли на борту неглубокой траншеи, уже не раз виденной мною.

Смотрю в траншею, стараясь отыскать глазами удивительную машину. Кроме уже знакомых предметов: лошадей, колышек, кайл, лопат – вижу какое-то подобие крытого вагона с торчащими косо вверх и вниз двумя железными балками. Конец одной из балок упирается в землю прикреплённой к ней железной четырёхугольной коробкой с насаженными на одну из стенок огромными зубьями. Балки установлены на горизонтальном круге и обвешены блоками, цепями, зубчатыми колёсами. Из корпуса через крышу высовывается конец трубы, подобно пароходной, и дымит чёрным дымом. Корпус опирается на две железнодорожные тележки с маленькими колёсами и стоит на двух звеньях рельсов. В открытые большие двери виден вертикальный паровой котёл.

Деревянный корпус меня не удивил и даже несколько разочаровал. Но зато от металлических частей я не мог оторвать глаз, стараясь угадать их назначение и работу.

Машина неподвижна. Слышно лишь лёгкое шипение пробивающегося где-то пара.

– Это и есть?.. – спрашиваю глазами Михаила.

– Он.

– Не работает?

– Нет, но, наверное, будет. Подожди, спрошу у штейгера.

На борту траншеи, на траве, на кочках, стоя, сидя и даже лёжа расположилась целая толпа зрителей: мужиков, парней, стариков, женщин и ребятишек, оживлённо беседуя.

Михаил мгновенно спустился вниз и через минуту снова был рядом.

– Сейчас подадут вагоны и будет работать, – с удовлетворённой физиономией информировал он.

– Верно ли? – сомневаюсь я.

– Верно. Подождём.

Мы уселись на мягкие кочки и предались созерцанию машины. Я разглядывал металлические части, предвосхищая их работу.

Вот невдалеке раздаётся высокого тона свисток, и в траншею, окутанный клубами белого пара, с шипением въезжает знакомый «зайчик» – маленький паровозик с двумя рудными вагончиками. Паровоз остановил вагончики против экскаватора на пути, проходящем от него в 3-4 метрах.

Экскаватор «тоненько» свистнул свистком на крыше и вдруг ожил. Окутался клубами пара, забулькал конденсационной водой, застучали внутри корпуса невидимые машины. Около котла засуетился кочегар. В передней части корпуса показался человек и взялся за какие-то рычаги. На одну из балок, называемой стрелой, влез рабочий и поместился в маленькой открытой будочке.

Зрители оживились, сидящие повскакивали на ноги. Разговоры смолкли. Вытянулись шеи, открылись глаза и даже многие рты, и толпа замерла в ожидании.

Человек на передней площадке с видимым усилием нажал на рычаги. Экскаватор вздрогнул, и черпак с балкой начал подниматься. Ещё мгновение – и железный механизм стал медленно поворачиваться. Повернувшись к забою, черпак с лязгом ударился о землю и в следующий момент начал подниматься, врезаясь зубьями в стену забоя. Срезаемая порода посыпалась в черпак. Черпак поднимался выше и выше. На глинистой стенке забоя оставался след от зубьев – вдавленные полосы. Вот черпак наполнился породой доверху, остановился, отодвинулся от стенки забоя, и механизм стал поворачиваться к вагонам. Остановился над крайним из них. Человек, сидевший в будочке на стреле, дёрнул какую-то верёвку, протянутую к черпаку. С грохотом откинулось тяжёлое железное дно черпака, и больше кубометра породы с шумом и грохотом свалилось прямёхонько в кузов вагона.

– Ах, чёрт!.. Здорово! Вот это да! – общим вздохом выдохнула толпа и разрядилась всяким возгласами удивления, восхищения на всевозможных тонах. Старики почёсывали бороды и качали головами. Я стоял, онемев от удивления и вытаращив глаза.

А между тем черпак снова повернулся к забою, наполнился и высыпался в вагон. И пошла работа на удивление всем.

Люди смотрели и дивились, но им и не думалось: пройдёт ещё немного времени – и такие «чудовища» со стальными мускулами вырвут из их рук тяжёлый лом и вековечное кайло и неузнаваемо изменят труд на земляных работах.

Но главная сущность этого явления – не удивление и восхищение. Машина эта принесла технический переворот, техническую революцию, можно сказать, новую эпоху для вскрышных работ на Богословских угольных копях.

Когда ко мне вернулся дар слова, я спросил у Михаила:

– А кто же, Миш, на ней работает? Приезжие техники или инженеры?..

– Слесаря, – коротко отвечал он.

– Слесаря?! Какие?!

– Обыкновенные: вон тот, что впереди за рычагами, – машинист, или _______ ещё зовут. На стреле помощник сидит, а около котла – кочегар.

– Мужики? – удивляюсь я.

– Мужики, – подтверждает Михаил.

– Да как они могут такое делать?

– А вот, как видишь, могут, видимо.

– Поразительно! А где же сделали эту машину?

– На Путиловском, нашем русском заводе.

– Здорово!.. Вот молодцы!

Этот пионер-экскаватор был сравнительно малосильный, малопроизводительный, но он сделал своё дело – открыл ворота другим.

Теперь, в наше время, этого ветерана-путиловца уже нет, а работают на бывших Богословских угольных копях (теперь – трест «Вахрушевуголь») мощные и сверхмощные электрические гиганты, развивающие неслыханную производительность, являющуюся одним из залогов к построению коммунизма.

Аполлон ВОЛОЖЕНИНОВ по воспоминаниям отца Ивана ВОЛОЖЕНИНОВА,

автор "Богословского родника"