Во весь рост. Начальник Управления архивами Свердловской области Александр Капустин. Изучая прошлое, смотреть в будущее

Героем рубрики "Во весь рост" газеты "Карпинский рабочий" стал Александр Александрович Капустин, начальник Управления архивами Свердловской области.

– «Архивны юноши толпою/На Таню чопорно глядят/И про неё между собою/Неблагосклонно говорят». Судя по строчкам из «Евгения Онегина», архивные юноши – это золотая молодёжь того времени. Многие из поколения благородной московской молодёжи, кто поступил на архивную службу в начале 1820-х годов, оставили заметный след в русской культуре. Сегодня престиж этой, несомненно, важной профессии, увы, не так велик. Почему?

– Вы знаете, престиж этой, несомненно, важной профессии потихоньку возвращается. Дмитрий Сергеевич Лихачёв назвал библиотечных и музейных работников 90-х годов «последними святыми на Руси». Наверное, то же можно сказать и об архивных работниках. Почему? Во-первых, эти люди никогда не врут, не смотря ни на что – нравится это им или не нравится – они говорят то, как это есть в документах. И второй очень важный момент – это люди, которые не избалованы вниманием общества и благами цивилизации. Это люди с небольшими зарплатами, внешне не заметные, скромно одетые, но эти люди делают очень большое дело для всего нашего государства, для нашего народа. Они работают во имя идеи, может, поэтому Дмитрий Сергеевич и обозначил их как святых. Теперь что касается изменений, которые произошли после 17-го года. При Царе-батюшке не было такой политизации истории, которая появилась у нас после революции. Ведь не зря Александр Сергеевич Пушкин говорил об архивах – он работал в архивах, в том числе по поручению и Александра I, и Николая I. Работал, имея карт-бланш на свои высказывания, на оценочные суждения, т. е. не было такой цензуры, которая предписывала ему говорить так, а не иначе.

А после 17-го года политика стала доминировать, в том числе и над совестью человека, и мы были вынуждены давать те оценки, которые были утверждены высшим партийным руководством. Мы вынуждены были, в том числе библиотекари, архивисты, музейные работники, свои экспозиции, коллекции, выставки создавать такими, как это предписывалось Политбюро ЦК РКП(б), ВКП(б), КПСС. Не всем это было по нутру, но жизнь диктовала свои законы, мы этими законами должны были руководствоваться. Те, кто не руководствовался, разделили судьбу сгинувших в середине и конце 30-х годов.Тем не менее я, хорошо зная архивную среду, так как полжизни провёл в архивах, могу сказать, что большая часть работников архивов, в том числе и того времени, не изменяла себе – говорили то, что есть в документе, они говорили правду. И вот эта их верность своей профессии, верность своему профессиональному и гражданскому долгу передалась и нынешнему поколению архивистов. И я горжусь тем, что архивистам большая часть населения верит, потому, что именно люди этой профессии всегда отталкивались от документов – для нас это принцип профессиональный, гражданский, и мы этому принципу следуем.

Могу привести свой личный пример. Я защитил диссертацию, стал кандидатом исторических наук и, работая в вузе в 81-83 годах, я получал 475 рублей. Жена была удовлетворена. Когда мне предложили пойти директором архива с зарплатой 180 рублей, я пошёл. Жена сказала – вот сколько приносил, столько и будешь приносить. Я пошёл работать дворником в детский сад, прекрасно, между прочим, себя чувствовал: выходил в пять утра на работу, в семь заканчивал – прекрасный заряд бодрости. Потом шёл работать директором архива. Но платили 75 рублей, до нормы не хватало, поэтому устроился ещё и в архитектурный институт преподавателем – вёл лекции, семинары. И только тогда, когда Эдуард Эргардович назначил меня заведующим архивным отделом облисполкома, и моя зарплата стала 500 рублей, жена милостиво согласилась на то, чтобы я оставил работу дворника и преподавателя. Архивисты никогда не были избалованы большими деньгами, и так длилось многие годы. И только с принятием майских указов Президента Российской Федерации Владимира Владимировича ситуация стала резко меняться в лучшую сторону. Мы сейчас получаем достойную заработную плату – средняя зарплата архивиста 36-37 тысяч рублей. Прекратилась текучесть кадров, которая в 90-е – начало 2000-х составляла до четверти коллектива в год, возросло количество мужчин – в штате архивов их уже одна треть против одного процента в то «благословенное» время.

Александр Александрович Капустин

– С 2007 года в России существует традиция объявлять Год чего-либо, привлекая к этому особое внимание и общества, и государственных структур. Если помните, 2007-й был Годом русского языка, сейчас идёт Год театра. Если бы вы инициировали проведение Года архивиста, каковы были бы ваши аргументы?

– Я бы не стал настаивать на этом. У всех есть профессиональные праздники, у архивов нет профессионального праздника. Есть День архивного работника, утверждённый Коллегией Федерального архивного агентства, – это наш внутренний праздник, мы его отмечаем. Года два назад я спросил своего руководителя, с которым мы знакомы с 1990 года: «Андрей Николаевич, а почему вы не попросите Президента учредить такой праздник своим указом?». «Вот когда общество нас признает, когда люди поймут, что значат в их жизни архивы, вот тогда не надо будет и указа президента, люди будут отмечать этот праздник. Одним указным правом мало что решишь». И с точки зрения философии он абсолютно прав. Мы хотим показать роль архивов в жизни людей, в жизни каждого человека, чтобы люди понимали значение архивов. Мы сами должны это сделать, мы сами должны создать себе праздник, а не просить об этом руководителя страны. Юрий Владимирович Никулин, замечательный артист и герой войны, говорил: «Каждый человек как минимум три раза в своей жизни приходит в цирк: первый раз – когда он мальчик/девочка, второй раз – когда папа/мама, и третий – когда дедушка/бабушка». Вот я вам хочу сказать, что каждый человек когда-нибудь придёт в архив.

– Сегодня уже наблюдается бум интереса к архивам, люди в частном порядке заказывают свои родословные. У вас всё под рукой, грех было бы не воспользоваться близостью к источникам. Расскажите, кто были ваши предки, откуда пошла фамилия?

– Я очень рад, что у людей появилась потребность знать свои корни. В течение многих лет целенаправленно убивали это стремление. У меня есть в архиве работница, у которой дед был царским офицером, воевал на стороне белых. Она до сих пор опасается глубже узнать историю своего деда, и это в наше-то время! А кто его знает, что ты там найдёшь, будет ли это соответствовать современным политическим запросам? Но это естественное желание человека – знать свои корни, и сейчас это в людях пробуждается. Я это приветствую целиком. Наши архивы исполняют массу генеалогических запросов. Сложилось несколько потребительское отношение к архивам: «Вот у меня была бабушка, вы мне найдите историю моей бабушки…». А почему я должен искать историю твоей бабушки? Почему ты сам не ищешь? Это очень важный морально-психологический аспект. Ищи! Это твой долг! Мы предоставляем все условия – приходи, работай с документами, мы окажем необходимую консультативную помощь. Но ты должен делать это сам. Если ты хочешь, чтобы мы это сделали за тебя, то тогда это уже тематический запрос, и ты извини, но плати за это государству деньги – за то, что государственные служащие будут тебе это дело делать.

Что касается моей собственной семьи, по фамилии матери я знаю практически всё. Разные люди там были – люди, которыми можно гордиться, люди, из-за которых можно и поскорбеть, люди, которые могли нарушить закон и за это поплатились. Но это жизнь.

Род Капустиных вышел с Ивановской области. Маму сюда направили по комсомольской разнарядке в 30-е годы. Она пережила здесь всю войну, здесь нашла моего отца, я родился. Через некоторое время они разошлись. Мне оставили фамилию матери. Я долго не мог понять – а что же это у меня так много авантюризма в характере, всё меня куда-то заносит. И совсем недавно получил ответ из Центрального Архива Министерства обороны на свой запрос. Оказалось, мой отец – старший сержант Ковков Александр Григорьевич – замкомвзвода разведки полковой. Вот его всё время заносило, ну и я, соответственно, в него. Знаете, гены – великая вещь.

Часто на встречах со школьниками мне говорят – а вот у меня дед был репрессирован, надо ли мне это знать… Надо. Это твои родственники, это те, чья кровь в тебе. Ты должен знать историю их, чтобы гордиться или чтобы не совершать ошибок в своей жизни, которые они в своё время совершили. Знание предостерегает от этих ошибок.

– Надпись «хранить вечно» вызывает трепет. А кто определяет, достоин ли тот или иной документ вечности? Сколько единиц фонда у нас хранится вечно?

– Архивисты определяют. Есть такой орган, называется экспертно-проверочная комиссия. Первая её задача – отнесение всех документов, рождающихся в деятельности организации, к составу Архивного фонда Российской Федерации. Есть порядка десяти признаков, по которым мы относим документ к составу архивного фонда, в том числе его уникальность, в том числе его историческая значимость и так далее. Если документ отнесён к составу Архивного фонда, он хранится вечно. Сейчас состав Архивного фонда по Свердловской области насчитывает уже около шести миллионов дел, а в деле от десяти до двухсот пятидесяти страниц.Решение такое принимается коллегиально, протоколируется, и этот протокол поступает ко мне для исполнения. Ответственность этих людей очень велика. Таких людей не так много, я всегда говорил, что архивист – это штучный товар.

Россия – это великая архивная держава. По нескольким позициям. Во-первых, у нас с X века хранится вся история страны. Возьмите Голландию, где сотни лет вообще пустые, где история страны строится на мифах и легендах. А у нас на архивных документах! Второе – у нас многообразие всей жизни: экономика, политика, культура, наука – всё-всё в документах отражено. В области два таких универсальных архива – Государственный архив и партийный. И третье. Документы, хранящиеся в наших архивах, далеко выходят за пределы Российской империи, Российской Федерации. А почему? Да потому что не надо с нами воевать. Напали фашисты на нас, а перед этим ограбили всю Европу, и архивы со всей Европы свезли в Берлин. А кто же мог предполагать, что русский Ваня через четыре года туда придёт и заберёт все архивы к себе в Москву? Мы им откопировали и отдали, но подлинники остались у нас.

– В следующем году 150-летие со дня рождения Ленина. Наверняка вновь поднимутся споры по поводу того, что его тело до сих пор находится в Мавзолее. Ваше отношение к этому?

– Захоронить надо. Меня упрекают в том, что я иногда меняю свои позиции. Когда мы в 1990 году начинали создавать книгу памяти жертв политических репрессий, у меня была одна позиция, а сейчас, когда я разобрался в том, кого репрессировали, как репрессировали, понял, что всё было не так однозначно. Было и очень много трагедий, было и очень много тех, кто был заслуженно осуждён. Пусть меня простят работники торговли, но 90 процентов этой категории людей были репрессированы заслуженно – за воровство. Мы многое узнаём, меняется и отношение. Нам открываются новые архивы. У нас недавно был опубликован труд жандармского генерала Спиридовича. Охранка очень внимательно наблюдала за РСДРП и за Лениным как вождём. И они знали очень многое об этих людях. Спиридович даёт отрицательную характеристику Владимиру Ильичу: это человек достаточно циничный и в какой-то степени беспринципный. И начинаешь этому верить, потому что одна фраза его: «Всё нравственно, что в интересах революции»… Вот как к этому относиться? А если человека убить в интересах революции? Он приводит один пример, когда были совершены целый ряд экспроприаций. Ведь что такое экс? Это просто грабёж, это уголовное преступление, которое совершали члены этой партии, которые грабили банки, убивали инкассаторов. И когда Ильичу доставили некоторую сумму денег и сказали, что при этом несколько человек убито было, он сказал, ну и что, мол, деньги же есть. Ну, по-христиански, наверное, надо захоронить. Помнить надо, извлекать уроки надо.

– Вы довольно долго преподавали историю – в школе, в вузе. Если бы вы взялись за написание учебника истории для старших классов, какой раздел в нём был бы самым обширным? Может, появился бы какой-то до сих пор не изучавшийся в школьном курсе истории?

– Написание учебника – большая ответственность, это ведь не только факты, это ещё и оценочное суждение. Да, у меня есть своя точка зрения по многим вопросам, и я могу её изложить. Но это моя точка зрения. Я ответственности никогда не боялся, но не могу быть до конца уверен, что она правильная. Люди все разные. Приведу один пример. В своё время, в 97-м году, меня поднимает председатель Правительства Свердловской области Виктор Анатольевич Кокшаров и просит сделать книжку по истории Гражданской войны. Я собрал историков, посадил их за одним столом. И как они так сели – одни за красных, другие за белых, чуть до драки не дошло. Еле унял. Это что такое – семьдесят лет прошло, а они всё ещё воюют! А вы меня спрашиваете… Вот мы делали выставку, посвящённую 400-летию династии Романовых «Гибель семьи Николая II. Следствие длиною в век». Были здесь и федеральные руководители, был один из заграничных товарищей – фон Цуриков, потомок графа, из Америки приехал, привёз с собой документы по Императору. И вот мы сидим: руководитель Федерального архивного агентства, граф и я – рабоче-крестьянский паренёк. Я ему говорю: «Слушай, фон, у тебя кто отец-то был?» – «Врангелевский офицер. А у тебя?»– «А у меня командир Красной армии, у Фрунзе воевал»– «Что будем делать?»– «Да выпьем, говорю, хватит воевать-то, сколько можно». Пора остановиться, надо страну поднимать. Всё мы что-то выясняем – кто был прав, кто не прав. А для меня, например, очень важно, что Антон Иванович Деникин сказал, что я не буду воевать на стороне фашистов, я русский офицер. И многие так. А есть те, кто пошёл к фашистам в услужение. Вот оно где проверяется. Почему Деникина и захоронили на Донском монастыре, потому что остался верным своей Родине. У каждого была своя правда.

Я могу написать учебник истории так, как я его вижу, но ведь есть право и у другого видеть по-своему. Не надо насиловать людей, вкладывая свои знания в его сознание.

У нас, в отличие от многих других стран, история уникальная. У нас были моменты, когда становилось стыдно за своё правительство, и есть моменты, когда ты гордишься своим народом, который всё превозмог и победил. Вот тот же Жуков – кто-то его ругает, кто-то хвалит, а где правда? Каждый имеет право на свою мысль, на свою точку зрения. Бытует такая оценка, что он якобы «уничтожитель пехоты», а ведь если посмотреть процент потерь по фронтам, у Жукова он не больше, чем у других. Стратегия была одинаковая. Но при всём при этом я хочу сказать: мы непобедимы, лучше нас никто не воюет.

– В последнее время выходит довольно много исторических фильмов, сериалов. Какие из них вы смотрели? Оцените с точки зрения историка.

– Я стараюсь смотреть их все. Хотя всё больше таких фильмов, которые я заставляю себя смотреть, как профессиональный историк, вижу большое количество искажений. Я на мелочи обращаю внимание – на одежду, на взаимоотношения, на диалоги. Язык, на котором разговаривали в XIXвеке, очень сильно отличается от современного. И когда светская дама в кринолине произносит слово «западло», это вводит в ступор. У нас очень много ляпов, что, кстати, было характерно и для советского кино. К сожалению, много несоответствий в плане содержательном. Вот возьмите фильм «Штрафбат». С точки зрения художественного мастерства фильм не вызывает никаких нареканий. С точки зрения истории этот фильм, мягко говоря, не соответствует действительности, абсолютно, это искажение истории. Это меня всё больше и больше напрягает. Не думаю, что это делается со злым умыслом, скорее, идёт от некомпетентности, люди просто не знают настоящей истории. С этим надо что-то делать, потому что мы очень часто вводим зрителя в заблуждение, искажения исторических фактов способны повлиять на нашу оценку событий прошлого.

– Насколько объективна, на ваш взгляд, историческая экспозиция в Ельцин Центре?

– Абсолютно необъективна. Там что-то есть, напоминающее, но в целом выводы рождаются абсолютно не те. Начнём с этого мультфильма. Я не согласен с тем, что в России не было демократии при царях, да даже при большевиках. Ельцин не первый, кто её учредил. Второй вопрос – а та демократия, которую основал Ельцин, разве была подлинная демократия? А дальше уже создаётся концепция, под которую подтягиваются определённые материалы. Я не могу назвать объективным показ истории, который находится в Ельцин Центре, но то, что он существует, в этом есть определённые положительные моменты. Во-первых, мы должны уважать тех, кто руководил страной. Может, это не совсем удачный опыт, но этот опыт надо распространять дальше. Ну и потом, это прекрасная инфраструктура, где город может пользоваться очень многим. Нельзя всё выбрасывать на свалку. Да, идеология может быть спорная, но, с другой стороны, основатели Ельцин Центра имеют право высказывать свою точку зрения, пусть они её высказывают. Спорьте, доказывайте, что это иначе. Но требовать закрыть – это, знаете ли, попахивает теми годами, от которых мы ушли, слава Богу. Не первый раз журналисты задают такой вопрос, и не только мне. Наш Губернатор Евгений Владимирович Куйвашев также заметил, что относительно самой работы Центра есть разные мнения, и тут же подчеркнул, что культурные объекты необходимы для общего развития человека – это факт. В одном из своих интервью Евгений Владимирович говорил: «Когда я пригласил к нам Никиту Михалкова, он в конце своего визита сказал – зато какую я вам рекламу сделал». Так что критики не такие уж критики.

– Недавно в результате народного голосования аэропорту Кольцово было присвоено имя Акинфия Демидова. Известно, что вашим фаворитом был Василий Никитич Татищев, а имени Демидова даже в шорт-листе трёх кандидатов не было. Вы разочарованы? И почему, на ваш взгляд, народ проголосовал за промышленника, тогда как в принципе не жалует представителей бизнеса?

– А вы уверены, что народ проголосовал за промышленника? Был в этом списке промышленник, был воин – Жуков, был государственник Татищев и был писатель Бажов. Что значит писатели конца XIX – начала XX века? Это совесть нации. Кого мы выбрали? Мы выбрали предпринимателя. Два человека – Татищев и Бажов, у которых пятен в биографии практически нет. У Бажова есть одно пятнышко, маленькое. Он был на стороне красных, был политруком, но когда произошёл тут белый мятеж, он затихарился, в подполье ушёл. А когда красные вернулись, сделал вид, что всё нормально, всё хорошо. За это как осуждать – испугался человек. Его за это из партии исключили, потом восстановили. Татищев вообще чист – всю свою жизнь государственный интерес блюл. А избрали промышленника-предпринимателя, к которому очень много вопросов. Душегубом в народе слыл.

– Какая эпоха в истории России, по вашему мнению, остаётся до сих пор тёмным пятном?

– Есть. На сегодняшний день требует очень тщательного изучения и объективной оценки та самая Смута. Мы говорим о 612-м годе, а Смута – это ведь процесс. И там не всё так розово, и всё не так однозначно, как нам это иногда пытаются представить. По поводу этих событий достаточно много мифов наворочено. Усть-Утка. Кто сказал, что там формировалось ополчение? (Шёпотом): Не было там никакого ополчения. Это миф. И вот этих легенд всё больше и больше. Кто пустил поляков в Кремль? Бояре. Официально Царём русским был в то время королевич Владислав. Поэтому первое-второе ополчение это был бунт, мятеж против законной власти. Это было народное движение, и ещё, с моей точки зрения, это было и чисто коммерческое мероприятие. Участвовали на Урале Строгановы. Они дали две тысячи рублей и двести человек в ополчение. За каждый рубль и за каждого человека они должны были получить проценты. Но не получили. Они писали Царю, Михаилу Фёдоровичу, – «денег нет», получили некоторые привилегии. Жизнь есть жизнь, поэтому нельзя говорить – все как один. По-разному люди относились, не только серёжку из ушка вынимали, жертвуя на народное ополчение, как на известной картине Пескова «Воззвание Минина к нижегородцам».

И, безусловно, это Гражданская война. Мы не просто мало знаем, очень много мифов о том периоде нашей истории. На самом деле всё было намного сложнее, намного страшнее. И никто ещё серьёзной аналитики этих событий не дал. У нас в 2020-м году 100-летие окончания Гражданской войны. Хотя она до 22-го года продолжалась на Дальнем Востоке, а басмачей гоняли до 30-х годов, но 20-й формально считается годом окончания Гражданской войны. Мы поставили себе задачу подготовить выставку. Я не знаю, насколько нам удастся сделать полноценную, хорошую выставку, но мы постараемся ответить на некоторые вопросы.А каковы были программы белого движения? А каковы были программы красного движения? А программы других движений, которых было полным-полно – батька Махно, Зелёный, Григорьев, другие. Сколько кадровых офицеров воевало на стороне красных, сколько – на стороне белых, а сколько вообще болталось, извините, в рядах зелёных, батек махно и так далее и так далее – кто ответит на этот вопрос? Цифры разные. Ориентировочные – везде примерно поровну: треть там, треть там и треть там. Что заставило кадровых офицеров царской армии идти на службу к красным? Что заставило часть офицеров вообще не участвовать в войне, а податься к батьке Махно? Я прочитал программу Махно. Вы знаете, я б за неё пошёл. А вы тех людей представьте. Очень неординарная личность, а мы до сих пор о нём как судим – бандит батька Махно. А он вовсе не бандит. А где хорошие? Тухачевский хороший? Котовский хороший? Отнюдь не хорошие. «Вы нам только шепните, мы на помощь придём…» Да, были там и народные мстители, кого там только не было! А у нас как сейчас: красные – молодцы, белые – подлецы, а батька Махно – тот вообще сволочь. Вот я хочу выставить эти программы – пусть народ посмотрит.

Конечно, это была трагедия для целого ряда классов, сословий. Это была трагедия офицерства. Об этой трагедии мало кто ещё пишет и говорит. А какова дальнейшая их судьба? Вы знаете, сколько у нас было начальников штабов дивизий в Красной армии? Шестьсот человек за все годы Гражданской войны, с 18-го по 22-й. Это все были профессиональные кадровые военные. Победил не Василий Иванович Чапаев, которого мы по фильму помним скачущим на коне, – это сказки, он из-за тяжёлого ранения бедра вообще на коне сидеть не мог, передвигался на автомобиле. И вот красные командиры, в том числе Тухачевский, Якир, Блюхер – они шашку наголо и вперёд. А кто им планировал эти операции? Так что же стало с этими профессиональными военными, большая часть которых получили образование в Академии генерального штаба? Две трети их было уничтожено в 30-е годы. Вот горечь-то в чём. Это трагедия страны, вызванная политическими, экономическими условиями того времени.

– С тех пор, как с темы репрессий сняли табу, назывались самые разные цифры количества репрессированных – до ста тысяч, по версии Александра Исаевича Солженицына. Вы, как специалист, наверняка знаете, сколько на самом деле было осуждено по 58-й статье. Каково же всё-таки истинное число? Как вы относитесь к повсеместной инициативе устанавливать памятники репрессированным?

– Цифры гуляют разные. Рой Медведев называл 60 миллионов. Когда я встречался со школьниками в Камышлове, которые должны бы хорошо знать историю – это специализированный класс, возникла тема репрессий, и я спросил, знают ли они, сколько было репрессированных. Одна ученица отвечает: «300 миллионов человек». При населении 200 миллионов. Где ещё 100 миллионов взяли? Идёт аберрация, искажение сознания. Органы НКВД можно упрекать в чём угодно, но только не в нарушении статистики. Я могу назвать абсолютно точную цифру: с 22-го года по 53-й, за 30 лет, было репрессировано 4 млн. 60 тыс. 300 человек. Возьмите количество населения, и вы поймёте, что утверждение «полстраны сидело, полстраны их охраняло» – это ложь. При этом некоторая часть арестованных освобождалась за недоказанностью преступления. Второй момент – часто звучит такое определение, как незаконно репрессированные. Неправильная терминология, все репрессии производились в строгом соответствии с законами того времени, поэтому называть их незаконными нельзя с юридической точки зрения. Что касается обоснованности этих репрессий, это вопрос. И вот здесь мы должны очень внимательно отнестись к каждому делу. Разве не было у нас людей, которые были агентами иностранных разведок? Были. Разве не было тех, кто пострадал от коллективизации и был негативно настроен против советской власти и совершал против неё противоправные действия? Были. Были и те, кто воровал. Все они попали в эту статистику. Поэтому говорить о 100-процентной невиновности всех этих людей – это тоже неправильно. С каждым конкретным человеком надо разбираться. В любом случае – виновен человек или невиновен, это большая человеческая трагедия. Да, государство поступило в то время чрезвычайно жёстко, но мы часто судим о событиях прошедшего времени с позиций сегодняшнего дня. Меня, например, забавляет и удивляет, когда мне начинают представлять Ивана Грозного неким кровопийцей. Вы знаете, сколько людей было казнено за всё время царствования Ивана Грозного? Четыре тысячи. А за одну Варфоломеевскую ночь – десять тысяч. Почему мы не говорим французам, что они кровопийцы, а нашего Царя походя так называем? Это один момент. И второй момент – таковы были нравы общества. Вы посмотрите, какое общество было тогда, какое общество было в 30-е годы прошлого столетия. Попробуйте себя поставить в позиции тогдашние, и вам многое станет понятно.

Я не знаю, стоит ли в каждом городе или районе ставить этот памятник, это пусть решают люди. Не только офицерство пострадало, а инженерные кадры? Вот что такое завод? Завод, принадлежавший, скажем, Путилову, Рябушинскому, Морозову? Эти ребята эмигрировали – они убежали и прекрасно себе там жили. Но связи со своими главными инженерами у них остались, они с ними продолжали общаться, в том числе по переписке. НКВД всё это фиксировало, потом – «вот у тебя заговор!». Они все были уничтожены.

– Кого из Российских правителей вы бы выделили как самого выдающегося?

– Очень сложный вопрос вы задали. Кого считать самым выдающимся – кто принёс наибольшую пользу стране? Вопрос – какой ценой. У каждого из наших государей достаточно много дел, которые их не красят. Нет идеальных правителей. Каждая женщина ждёт принца на белом коне, но – или принц поношенный, или конь не белый, а то и вовсе без коня, пеший. Так и в этом случае. ПётрI – да, великий, да, изменил страну, там, тут победил, но до какого кризиса он довёл страну! Он же все соки выжал. Вот Алексей Михайлович – всё прекрасно. Да, Тишайший Украину присоединил, но опять же раскол, сколько жертв, нестроений. Я бы женщину выделил, но не Екатерину II. Я бы выделил Марию Фёдоровну – одна из самых, с моей точки зрения, симпатичных женщин. Династии Рюриковичей 700 лет, а династии Романовых триста, но о первых мы почти ничего не знаем, а вот о Романовых знаем много. Хотя, строго говоря, начиная с Александра II эта династия уже называлась Гольштейн-Готторп-Романовы, и там русской крови было – одна сотая. России честно и верно служили много иностранцев, их можно часами перечислять – это и Крузенштерн, и Багратион, и Барклай де Толли, и Лермонтовы, выходцы из Шотландии. И все считали за честь быть русскими. Датская принцесса Дагмар после помолвки с великим князем Александром Александровичем, будущим российским Императором Александром III, приняла православие под именем Марии Фёдоровны. Мария Фёдоровна была очень здравой, очень простой, и очень большое влияние оказала на характер своего мужа, который был тот ещё дядька, но она как-то умела им управлять! Это великолепная женщина, образец жены всех времён и народов! Она держала его за горло так, что он не ощущал, что его душат, он ощущал, что его гладят. Она руководила им и очень много сделала для России. И своего сына Николая II очень часто критиковала за многие позиции, и правильно критиковала. Будучи в Дании, я счёл своим долгом посетить город Роскилле, где она провела последние годы своей жизни и была упокоена в Королевской усыпальнице Кафедрального собора, рядом с прахом её родителей. Правда, в то время останки императрицы Марии Фёдоровны были уже перезахоронены – в 2006 году их перевезли в Санкт-Петербург и захоронили на российской земле, рядом с могилой её супруга Александра III. И я с этим целиком и полностью согласен. Это российская императрица, великолепная женщина – умная, красивая.

– Некоторые историки утверждают, что отречение Николая II является подложным документом. А ваше мнение?

– Нет. Абсолютно нет. Неважно, чем написан документ, – карандашом, чернилами, да хоть кровью. Это его подлинная подпись, экспертами подтверждается. Юридически всё правильно. Другой вопрос, что его заставили отречься, это да, это никем не оспаривается. Это был заговор, абсолютно точно. Он правильно написал: «Кругом измена, и трусость, и обман». Но, с другой стороны, вы можете представить ПетраIв таком положении? Да он бы этих заговорщиков развешал на всех фонарях! Этот оказался не в состоянии спасти империю, спасти свою семью.

– Памятуя о том, что ничто не ново под луной, с какой эпохой вы сравнили бы нашу сегодняшнюю действительность?

– Сегодня Россия поднимается с колен. Медленно, тяжело, но поднимается. Нас очень сильно опустили в 90-е годы. Мы даже не представляем, какие потери мы понесли. Но вот сейчас… Весь наш более чем тысячелетний опыт показывает, что нас убить нельзя. Нас можно придавить, нас можно оглушить на время, нас можно даже лишить зрения, но Бог на нашей стороне…

– А в какую эпоху хотели бы жить сами?

–Да чёрт его знает, с моим-то характером. Остаюсь в дне сегодняшнем. Слава Богу, прожил энное количество лет, хоть и не всё было и есть хорошо и гладко. А в другое время и до тридцати, пожалуй, не дожил, меня бы обязательно куда-нибудь занесло, и я бы нарвался.

– Какой проект в вашей жизни был самым удачным?

– Наверное, последние 30 лет службы в архивной отрасли. Я не могу сказать, что это был прямо сплошной успех. Прекрасно вижу, чего смог сделать и чего сделать не смог, но то, что сделано, а это немало, ощущение удовлетворённости даёт. Самый значительный проект последнеговремени – Демидовские фонды. Слава Богу и слава нашему Губернатору, который решил придать статус губернаторской программе по возвращению документов Демидовых. Ведь у нас в Госархиве 26 тыс. дел по Демидову, а всего их сотни тысяч, и они разбросаны по всей Европе. Вот мы сейчас ездим по этой самой Европе, выявляем документы, копируем их и возвращаем сюда. Почему? Потому что объективной истории хозяйствования Демидовых до их пор нету. Надеюсь, мне удастся собрать большую часть документов, на основании которых после меня эту историю напишут. А что такое Демидовы для Урала? Это основание промышленной империи, как бы мы к нему ни относились. А, кроме того, это первый опыт дистанционного управления предприятиями, находясь за границей. Историю надо знать, поэтому мы и тащим эти документы из Франции, из Италии, из Финляндии, других стран. И Губернатор нам помогает в этом, дай Бог ему здоровья.

– А о чём-то несбывшемся жалеете?

– Вы знаете, чем отличается молодость от старости? В молодости смотришь вперёд, а в старости оглядываешься назад. Мне ещё вперёд хочется смотреть, я ещё надеюсь, что успею что-то сделать за оставшееся мне время. Вот когда выйду в отставку, тогда, может, и буду жалеть о том, что не свершилось, а сейчас пока не до этого, планов много.

– О чём ещё мечтаете?

– Я бы хотел, чтобы люди больше читали, больше изучали историю и делали свои собственные выводы. Мы потеряли очень важное наше преимущество – любовь к чтению. Это заменил интернет. Люди перестают думать, очень многое берут на веру. Нас учили думать, нас учили анализировать, подвергать всё сомнению. Я бы очень не хотел, чтобы это ушло, я бы хотел, чтобы это вернулось. Ведь у нас какие люди – их просто так не взять, просто так не одурачить. Они могут притвориться одураченными, но ненадолго.

– Вы счастливый человек?

– Где-то я прочитал, что если человек занимается своим хобби, а ему за это ещё и платят, то это счастливый человек. Так вот, я уже 30 лет занимаюсь хобби, а мне за это деньги платят – это ли не счастье!

ДОСЬЕ

Начальник управления архивами Свердловской области с 1991 года.

Родился в 1955 году в Нижнем Тагиле.

После окончания средней школы поступил на исторический факультет Уральского госуниверситета имени А. М. Горького.

Получив диплом историка, преподавателя истории и обществоведения, работал в родном городе – школьным учителем, преподавателем филиала УПИ имени С.М. Кирова.

Окончил аспирантуру Института экономики Уральского научного центра АН СССР.

В 1989-м назначен директором Государственного архива Свердловской области.

В 1996-1998 годах был полномочным представителем губернатора Свердловской области в Верхотурье, в 2000-2001 годах – полномочным представителем правительства Свердловской области в Туринске.

Кандидат исторических наук, почётный архивист Российской Федерации.

Женат. Имеет сына и дочь.