Во весь рост. Глава Ивделя Петр Соколюк: "Подумаешь - жить нельзя, а одумаешься - можно"

Сегодня гость рубрики "Во весь рост" "Карпинского рабочего" – Петр Михайлович СОКОЛЮК, Глава Ивделя и участник предварительного голосования партии «Единая Россия».

– В январе этого года исполнилось 19 лет как вы возглавили Ивдель, вы пять раз избирались на этот пост. Внушительный срок. Поделитесь рецептом долгожителя. Что бы вы посоветовали молодым и не таким опытным главам городов?

– Есть две правды, которые я говорю: надо работать два срока подряд и место уступать другим. Но нужно, чтобы общество созрело, а не метаться каждые 8-10 лет городу из стороны в сторону. Это должно быть поступательное движение.

Почему так? Во-первых, работа Главы – не простая и не лёгкая. Ты понимаешь, что работа и ты – единое целое и больше почти ничего: нет свободного личного времени, нет тебя как личности, а есть ты как должность. Это накладывает отпечаток на тебя, на психологию, на поведение в обществе, семье. Человеку нужно постоянно развиваться. Два срока подряд – ты начинаешь работать как машина, ты уже понимаешь все нюансы, особенно на втором сроке работы, и у тебя уже идёт отлаженная работа: понедельник-пятница – вот эти дела, зима и лето – знаешь, что нужно делать…

За 19 лет работы у меня было несколько моментов, а именно два, когда мне хотелось всё бросить и уйти. Помню, избрался на второй срок, причём у меня был результат 79,11% на выборах, мы радовались, улыбались. Через несколько дней сижу в кабинете и думаю: «А что дальше?..». На наших территориях денег не так много и экономика не такая большая, чтобы двигаться в развитии семимильными шагами. Это так виделось тогда, в 2005 году, когда с деньгами было очень плохо. И вот сижу думаю, понимаю, сколько домов отремонтирую (ещё тогда программ никаких не было), сколько школ, детских садов, дорог... Это всё были «штуки», всего было очень мало. Это не удовлетворяло. Я хотел делать больше. Поэтому было разочарование: хочу шагать хорошими шагами, а получается – черепашьими иду. Поэтому и думал, что надо уходить. Потом съездил на стройку, занялся делами… Из кабинета выйдешь – позитива возьмёшь, и опять пашешь.

Чем хорошо, когда ты работаешь долго? Это вторая сторона медали. Во-первых, ты можешь поступательно реализовывать свою политику, если идёшь на развитие из года в год, потому что оно всё цепляется одно за другое. Сегодня проект – завтра деньги, а может, послезавтра. Это всё такая «игра», где ты постоянно должен искать варианты. Сейчас стало работать проще (может, последние лет пять) в плане финансирования. Появились программы, то есть то, о чём мы когда-то мечтали.

Помню, когда Евгений Владимирович Куйвашев пришёл на пост Губернатора, было первое совещание в Карпинске. И вот мы совещаемся и не понимаем, за счёт каких средств ставить урны, скамейки, ловить собак… Я тогда сказал, что нужно добавить денег в статью «Благоустройство» и все эти мероприятия выполнять за счёт этой статьи, тогда эта статья была мизерной, средств едва хватало на освещение городов. Сегодня эту статью наполнили, и наполнили так, что мы можем выполнять эти задачи. И у нас есть программа «Комфортная среда», благодаря которой мы можем делать парки и скверы на высоком уровне. Они не были таковыми со времён своей постройки.

Поэтому 19 лет на посту – это, с одной стороны, хорошо, ты можешь оглянуться назад и посмотреть, сколько сделано. За это время можно действительно сделать много.

Почему так долго на посту? Я – человек не бегающий, до этого работал в автотранспортном пассажирском предприятии руководителем 14 лет. За мои 40 лет трудового стажа всего несколько записей в трудовой. Перед армией пришёл работать слесарем, потом ушёл в армию, два года отслужил, пришёл водителем в автобусный парк, проработал водителем 3 года, потом коллектив меня избрал начальником колонны №4 Краснотурьинского ПАТО. Я заканчивал сначала техникум, затем учился на экономиста, поступил в Лестех по специальности «Автомобильное хозяйство». 14 лет отработал там, вот уже 19 лет работаю здесь. Поэтому для меня нет такого понятия, что моя должность – это аэродром, с которого я должен взлететь и улететь куда-то. Люблю работать так, чтобы от начала и до конца, сделать все максимально, чтобы была видна конечная точка. «Галопом по Европам» – не могу, это не моё.

Петр Михайлович Соколюк

– Что самое трудное или самое значимое в работе Главы города?

– Всё от стажа зависит. Когда ты приходишь, трудное – всё. Для меня самое трудное – это то, чего я не знаю. Когда пришёл главой, года полтора был как Незнайка. Хотя до этого в Думе был, что-то понимал. И всё же полтора года вникал в работу отделов по направлениям, входил в курс всех дел. Поэтому самое трудное, когда не понимаешь, на какую кнопку давить и на какую педаль жать. Чем дольше работаешь, тем трудностей, с которыми не можешь справиться, меньше. Трудности есть всегда и каждый день, но надо понимать, что у командира голова должна быть всегда здравая, его дело – управлять, а не в психоз скатываться. Набираясь опыта, понимаешь, что все страхи уходят, а ты управляешь процессами.

Самое значимое в работе главы – когда все понимают, что у города есть хозяин, руководитель, отец родной, который поможет тем, кому нужна помощь, защитит тех, кому нужна защита, поругает тех, кого нужно поругать, и примет те решения, которые не сделают другие.

Для меня первая гордость была, когда мы закончили первый дом. На моём первом сроке работы было два недостроенных больших 80-квартирных дома, один – на стадии 30% готовности, другой – 10-12%. И когда мне сказали, что для того, чтобы один из этих домов закончить, нужно 17 миллионов рублей, а это был 2001 год, у меня весь бюджет был 37 миллионов, я подумал, что этот вопрос никак не решить. Потом стал понимать и видеть какие-то «ворота», «калитки», «тропинки», куда можно зайти за помощью, в 2004 году мы этот дом сдали, частично достраивали его за счёт средств Пенсионного фонда. И всем участникам войны, кто стоял на учёте, мы дали специализированные квартиры.

Поэтому многое так и происходит, сегодня что-то кажется невозможным, а пройдёт время, другими глазами посмотришь на проблему – всё решаемо. Как говорила моя мама: подумаешь – жить нельзя, а одумаешься – можно.

– Несколько лет назад вы говорили, что самые уважаемые вами государственные деятели – это Пётр I и Пётр Столыпин. Что-то изменилось? Кто-нибудь пополнил эту плеяду выдающихся людей?

– Можно было бы говорить о ныне живущих и работающих, но, наверное, это было бы маленько некрасиво. История сама должна сказать. Часто мы почести отдаём, когда человека уже нет, к сожалению.

Пётр Первый для меня – реформатор, который не хотел просто жить и ничего не развивать. Пётр Столыпин – реформатор, который двигал страну, и не зря в то время было развитие. Сегодня (понятно, что это скажется позже) то, что делает наш Президент, а он, кстати, насколько слышал, опирается на Петра Первого, тоже можно записать в плеяду. Потому что всё, что сделано с 2000 года, говорит, что сейчас, в 2020 году, у нас уже другая страна, всё обновилось. Мы, те, кто во власти, к сожалению, стали скромны, мы не можем «продать» всё, что мы делаем. Я имею в виду – сообщить об этом через газету, телевидение. Сегодня строится не меньше, а даже больше, чем строилось в советское время. Но советская власть умела «фантик» завернуть и продать. А мы – не очень.

Владимир Владимирович Путин себя записал в ряд великих людей, он на самом деле великий человек, который сегодня не принадлежит себе, он принадлежит стране. Он себя отдал в жертву ради благополучия нашей страны.

Лет 25 назад читал, как наших туристов побили в Польше. У нас – тишина. Меня так возмущало: как так? Почему у нас все молчат? Это ведь не просто хулиганство. И знаете, прошли годы – и сегодня Россия снова уважаема. Не хотите уважать – бойтесь нас. Мы на самом деле великие, сильные, большие. Вы нас не обойдёте и не объедете нигде. И это сделал наш Президент – заставил уважать нашу страну.

Мы никогда не жили так богато и сытно. Пусть говорят, что есть расслоение в обществе, что 20 миллионов человек живут в бедности. Но большинство никогда не жило так сытно с советских времён. Гляньте на машины. Машины – это наш достаток. Не надо тут кривить душой. Я жил в бедной семье, моя мама получала 85 рублей, папа – 112. Нас было четверо, родители и мы с сестрой. Денег не хватало. Мы всё добирали с огорода, картошки почти 300 вёдер снимали, у нас всегда были корова, поросёнок. Мы себя докармливали. Мы не шли за помощью. Про машину даже не мечтали. А сегодня мы сытно живём. Не надо гневить Бога, а посмотрим правде в глаза – живём совсем по-другому. Просто пока не способны оценить это. Вот если вдруг станет плохо, будет с чем сравнить. То, что было плохого, – ушло, и мы забыли, как это может быть.

Приведу простой пример. Техничка получает минимальную заработную плату. Это примерно 12 тысяч «с хвостиком», как получали мои родители в то время. Раз у нас денег не было, мы докармливали себя сами, мама вела список, что можно купить на зарплату в месяц. Вот техничка сейчас должна бы докармливать себя хозяйством, но сегодня она, как и все, идёт в гастроном, где продают продукты с наценками, и у неё нет хозяйства. Мы сегодня все можем пойти и купить копчёную колбасу, кто-то раз в месяц, а кто-то – каждый день, но мы можем её купить. Такого не было никогда раньше.

Поэтому надо быть честными с собой и сказать, что мы живём неплохо. А если кто-то живёт плохо, то, может быть, по своей собственной вине. Мы должны помогать пожилым, инвалидам, но молодёжь обязана зарабатывать сама. Она должна учиться, а дальше – работать. Если изначально кто-то не хочет учиться, ленится, то у них ничего и не будет. Говорите, что работать негде? Идите учиться на врача, сдайте экзамены по биологии и химии. Сегодня врач – востребованная профессия. Приезжающим в малый город с населением до 50 тысяч человек государство платит 1,5 миллиона, плюс субсидия на строительство дома либо приобретение квартиры. Вот тебе стартовый капитал молодому врачу. А дальше у тебя достойная зарплата. Может, и хочется больше, но на 60 тысяч можно жить. А если хочешь больше – есть варианты, мы все крутились. Когда мы жили бедно, мыли с мамой полы. Мама у меня была главным бухгалтером предприятия, и мы с ней мыли полы, чтобы какие-то деньги плюсом получить. И сейчас так делать никто не запретит.

– Если бы была такая возможность, то с кем бы из государственных деятелей настоящего времени и прошлого вы хотели бы встретиться, поговорить?

– Хоть с Петром Первым, хоть с Петром Столыпиным. Или с Владимиром Владимировичем. Сейчас повезёт с ним пообщаться, 30 января лечу в Москву, у меня доклад Президенту по местному самоуправлению. Мне хочется пообщаться, высказать свои мысли, сказать человеческое спасибо за всё, что сделано.

Мы, к сожалению, стали бедны на доброту, на благодарность. Вот почему иностранцы живут-по-другому, например в Германии. Заходишь в лифт – они всегда говорят какие-то слова приветствия, улыбаются. Они не знают друг друга и ничего вроде бы друг другу не должны. А как заходим в лифт мы – молча, букой... Если тебя пропустили вперёд в автобус – скажи спасибо, если тебе открыли дверь в магазин – поблагодари. Не надо молча, с каменной миной проходить. У нас благодарность куда-то убежала.

И вот когда сегодня Президент творит такие чудеса в стране, столько делает хороших вещей, просто надо говорить спасибо. Благодарность вроде ничего не стоит, но мы благодарить перестали. Мы забыли это чувство. Говорите спасибо, от вас не убудет, а кому-то будет приятно. Поэтому поеду и обязательно скажу спасибо. Потому что всё это – не манна небесная, а чей-то труд, кто-то пашет, пока мы, например, смотрим телевизор.

– В продолжение темы. Вы – единственный свердловчанин, вошедший в Совет при Президенте РФ по развитию местного самоуправления. А что есть местное самоуправление? Хотели бы вы что-то изменить в системе?

– Местное самоуправление – вещь такая, наверное, модно названная когда-то. Я помню, когда ещё были Горисполкомы. Потом стало местное самоуправление, когда мы подписали Хартию. В моём понимании всё должно идти параллельно – общество морально мужает, умнеет, крепчает, значит, должны появляться какие-то новые институты. Не просто кнопку нажать: вот завтра будет местное самоуправление, и вот там местная власть не подчинена, допустим, Губернатору или Президенту, она самостоятельная. Не это ведь главное.

Если разбираться, для чего мы все нужны, то всегда говорил, что не важно, кто ты и какой структурой руководишь – федеральной, региональной, местной, частной, – за твоей спиной всегда находятся люди. И задача каждого, кто занял какую-то должность, – чтобы людям за его спиной было нормально, хорошо. Доказывать, кто главнее на территории – это не умно, в этом смысла нет, и человеку, который вон там, за окном, идёт, это неинтересно. Человек хочет, чтобы было что кушать, чтобы горел свет, автобусы ходили и прочее. Ему наплевать, что ты хороший, а кто-то там плохой. Важно для людей, чтобы система работала, а как это называется и кто это делает – неинтересно.

Первые разы, когда я избирался, мне казалось, что это так круто, народ ведь выбрал. Правда, много садомазохизма в выборах было: пиар, обливают помоями, причём неправду про тебя говорят. Главное ведь облить, а ты попробуй отмойся. И чем тебя облили извращённей, тем тяжелее отмыться.

Когда я проработал лет восемь, стал понимать, что структура должна работать, а потрясений через каждые 4-5 лет выборов главы не надо. Мы знаем города, где каждый выборный срок новый глава. Ничего хорошего в том нет. Работаю 19 лет и много глав повидал на территориях, особенно там, где каждые 4 года новый глава, никакого развития нет. Один идёт на север, другой идёт на юг, ходим по кругу – и ничего не получается. Поэтому нужна вертикаль, чтобы система работала, государство функционировало. Когда приходит бабушка на приём, она не спрашивает про мои полномочия, она говорит про свою проблему. А я ей буду, что ль, читать ликбез, что эти полномочия не мои? Она не для этого главу избирала. Кто я тогда, и для чего я там? Поэтому ищешь варианты, как её проблему решить.

Поэтому местное самоуправление названо модно, хорошо, но думаю, что его надо больше встраивать в вертикаль. Когда последние изменения внесли и выборы главы стали проходить через Думу и комиссию (кто-то назвал такую систему «советской»), я сказал, что это – не конечный вариант, государство пока не может найти идеальную модель, как главу назначать или выбирать. С одной стороны, мы подписали Хартию и нужна выборность, а с другой стороны, в нашей системе и в нашем менталитете, есть президентская власть и республика, у нас в царя все верят. У нас приходят к главе и жалуются на прокурора, на суд, хотя, если вникнуть, то глава тут ни причём.

Мы должны благополучие нашей страны и народа сохранить так, чтобы люди не чувствовали, что у нас какие-то идут реформы. Местное самоуправление – надо, чтобы оно вызрело, чтобы общество было готово. Государство бросает зёрна, чтобы вызревала самостоятельность. А кто у нас приходит на публичные слушания? Да никто. Собираем сотрудников администрации, чтобы провести. А так не должно быть.

Вот мы говорим о процентах, которые должны вносить граждане, чтобы по программе «Комфортная среда» благоустроить двор. Кто вкладывается? А мы должны вкладываться, потому что это – наше. Не только квартира за дверью, а всё, что вокруг, наше – со двором, крышей, подвалом и всеми насаждениями. И мы можем нерадивого соседа, который на газон заехал на машине, как-то приструнить или тех, кто окурки бросают. Когда мы будем сознавать, что это наше, тогда будем говорить, что не только в границах дома мы самостоятельны, но уже в границах административной территории. А пока мы ждём царя-батюшку. Когда нам хреново или плохо, придём поплачем, попросим – и он нам поможет, а мы и не спросим, откуда он взял нам помощь.

Поэтому думаю, что реформирование местного самоуправления ещё будет и какая-то модель будет вырабатываться. Запроса от населения нет, люди просто хотят жить лучше.

– После Послания Президента одно из интернет-изданий предположило, что муниципальная власть потеряет независимость, но получит больше полномочий. На ваш взгляд, какими полномочиями надо наделить муниципалитеты, чтобы они были более продуктивными?

– Никто никому ничего не выстроит и на блюдечко не выложит. Всё благополучие нужно создавать, лепить, как-то делать. Нет системы или схемы, чтобы ты в это кресло сел, тут всё отрегулировано, и ты ничего не должен делать. Полномочий, считаю, достаточно.

Если вернуться к Горисполкомам советского времени, то председатель отвечал за всё, в том числе согласовывал назначение начальника милиции, прокурора, у административных комиссий были расширенные полномочия. Председатель Горисполкома был такой руководитель, которому подчинялись все, выше него не было никого. Сегодня есть сдерживания и противовесы.

Раньше у Горисполкомов не было денег, было только содержание аппарата, и практически больше ничего. Вся хозяйственная деятельность была у предприятий. Детские сады, школы и прочее, вплоть до канализации, – всё это было у промышленников, поэтому они ремонтировали, строили. А сейчас у промышленников только производство, весь соцкультбыт передан местной власти. И есть деньги. Понятно, что там, где деньги, появляются злоупотребления. Поэтому и нужны сдержки и противовесы, чтобы князь, который сидит на кресле, не стал баем. Нужен баланс.

Хочу, чтобы такая система, которая действует сейчас, осталась ещё хотя бы лет на пять, а лучше – на десять. Всё, что сегодня выстроено, не надо ломать.

От народа нет запроса, за исключением отдельных товарищей, которые привыкли свои «пять копеек» везде вставлять. Никто не пришёл на площадь с транспарантами «Дайте свободу местному самоуправлению». Ни в одном городе не заметил. Общество нужно сначала подтягивать под самостоятельность. И начинать самостоятельность надо со своего двора, с публичных слушаний. Люди должны сказать, что для всех нас важно, мы все вместе должны порешать, как поступать. Но никто ведь не приходит. Говорят – да ты решай сам, сам отвечай. Никому не хочется заморочек. Поэтому власти на местах хватает, полномочий хватает.

Сейчас муниципалитеты напитали деньгами. Больше пока точно не надо – можно подавиться, слишком большие объёмы ведут к некачественной работе. Всё должно быть планово, стабильно. И ты знаешь, что на 21-й год, на 22-й всё у тебя есть, и ты спокойно делаешь проекты, делаешь сметы.

Как-то, будучи в Москве, сказал, что надо перейти к плановому хозяйству по составлению проектов. Сейчас мы делаем проекты, не понимая, будут ли завтра деньги. А завтра у нас рулетка – попал или не попал в программу. Но при этом ты потратил миллионы денег, а если взять по стране – миллиарды. Зачем деньги складывать в талмуды бумаг?

А вот если будет плановое хозяйство – будет ясность. Вот у нас по округу попадают в программу на следующий год три или четыре города, и они в этом году делают проекты. На следующий год – другие города. Те, кто в этот раз не попал, направят эти средства на другие вещи: куда направить – всегда найдётся. И не надо будет этой суеты, всё будет ровно, планово, психоза меньше. А так все суетятся, три года провалялись бумаги – выбросили. Если говорим про эффективное расходование бюджетных средств – вот это как раз неэффективное.

Нужно упорядочить процесс, сказать муниципалитетам, что ты пойдёшь в первую очередь, потому что или у тебя населения больше, либо показатели выше, либо более востребовано, а там ещё потерпит, а ты следующим пойдёшь, а ты – через пять лет. Все поймут и не будут дергаться, и жить будет чуть полегче, не будет этого психоза. Сегодня все, как белки в колесе, пытаются чего-то делать. Нагрузка возрастает и на проектные организации, и на экспертные. Потом все выдохнули, пот вытерли и… не попали в отбор. Разочарование. И это риск. Но рисковать деньгами может коммерсант, а это – деньги государственные. Ты эти два миллиона или три, которые потратил на проект, найдёшь, куда деть. Мы строим спорткомплекс, а можем 10 подъездов покрасить или 50 дверей поставить. Народ видит это каждый день, когда на работу и с работы идёт – покрашенная у него дверь или ржавая. А где-то там спорткомплекс построили, который ему может вообще не интересен…

– Города севера Свердловской области в чём-то похожи, а в чём-то разнятся. В чём, на ваш взгляд, эти похожесть и различие? Как вы думаете, есть ли какая-то идея, которая всех нас объединяет?

– Города как люди. А все люди разные по ментальности. Мы, на севере, другие, если сравнивать с югом и востоком. Города наши формировались по-разному. Вот Североуральск – город комсомольцев, шахтёров, людей-тружеников, в чём-то экстремалов, ведь в шахту не каждый спустится.

Ивдель формировался по своим принципам. Сначала появились беглецы от Екатерины и там тихонько начинали жить, золотишко на речках мыть. Потом 37-й год пришёл, появился Ивдельлаг, и поехал другой народ: один народ поехал охранять, а другой повезли отовсюду. Этот народ и дал развитие городу. Интеллектуальное. Приехали питерцы по делу Кирова, по делу врачей. Приехали с Западной Украины и Западной Белоруссии. Приехали немцы Поволжья. Это всё разные люди, но у них, как говорится, голова торчала выше воды. Это не те люди, которых не видно и не слышно.

Город появился такой пёстрый, люди имеют свою точку зрения, самолюбие. Они понимают, что власть – хорошо, но я живу на окраине. Города, которые возле столицы, если у них что-то случается – сразу бегут к начальникам: помогите. А мы, если что-то случилось, – пошли выполнять.

В Карпинске и Краснотурьинске народ почти одинаковый. Был недавно в Краснотурьинске, приятно видеть людей с умным взглядом, степенных, серьёзных, настоящих. Всегда скучаю по поколению наших отцов – это были серьёзны дядьки, смотришь на них – каждый глыба, человек, на которого можно положиться. Сегодня таких людей единицы.

Нам повезло, что на нашей территории нас что-то держит, мы даже на совещаниях глав сидим все вместе.

– Какие качества вы цените в людях? А с какими никогда не сможете смириться?

– Порядочность – то, что не приобретёшь. Могу простить всё, что угодно, говоря, что такова человеческая сущность. Но вот подлость не могу простить. Научиться можно многому, знания приобрести, опыт, порядочность не приобретёшь нигде и никогда. Мне всегда хочется, чтобы у человека, какую бы должность он ни занимал, не было маски его должности, чтобы он был человеком на своем месте.

Когда занял эту должность в 38 лет, я был самый молодой глава. Я шёл, и у меня была одна мысль в голове (отец мне это всегда говорил), что начальник – это маска, такой человек, который говорит одно, делает другое, делает нехорошие вещи, потому что ему за это ничего не будет. И хоть бы мне не стать маской, чтобы не испортиться до такой степени, что не буду замечать человека и все человеческое будет мне чуждо, не будет сопереживания. Поработав столько лет, я поменялся, но сохранил в себе чувство человечности, порядочности. И потому хочу, чтобы меня на должности сменил честный человек, чтобы не было стыдно и было общаться приятно.

Люблю честный разговор и всегда говорю: есть вопросы – задайте, я на них отвечу, даже если вам ответ не понравится, отвечу, как сам вижу. И не надо ничего придумывать или обрастать небылицами.

– Как вы поведёте себя, если увидите, что человек повёл себя непорядочно? Сделаете вид, что не заметили? Прекратите отношения с этим человеком?

– До разрыва отношений. Буду здороваться, я со всеми здороваюсь, но не буду его замечать. Если речь идёт о человеке на вышестоящей должности, то не буду молчать. Не смогу умыть руки и сказать «да ладно». Пусть лучше будет плохо, но честно, и если хорошо, то тоже честно. Моральные вещи для меня очень оголённые, поэтому не смогу ни ради денег, ни ради карьеры, ни ради статуса. Наврать можно кому угодно – народу, жене, другу, но сам перед собой когда отчёт держишь, то как с этим жить? Это как со словом «люблю». «Люблю» надо говорить человеку, которого любишь. Но есть люди, которые его используют просто так, и оно утрачивает своё значение.

– А это не от того, что вы «сделаны в СССР», воспитаны так?

– Тут надо всё разделить на две части. Всё, что происходило по линии воспитания и идеологии, было правильно. Всё, что делалось по кадрам, тоже всё было понятно, люди понимали перспективу и прилагали к этому усилия. Говорят «давайте вернёмся». Может что-то и вернётся. Но чего-то не будет – современных магазинов, выездов за границу, автомобилей... Это уже не то. Мы же понимаем, что главное в любой системе – это баланс. В той системе было хорошо всё то, о чём мы сейчас говорим, все эти пионерия, комсомол, воспитание, школы, больницы. Но не было всех благ, что есть сейчас. А в нынешней системе есть эти блага, но есть и минусы. А что касается вашего вопроса, то согласен – мы воспитаны «там». Система та работала очень сильно.

Я уже рассказывал, как хотел уходить с поста, ещё одна мысль меня останавливала тогда: государство меня выучило, оно меня вытерпело. Я пришёл пацаном в 24 года, и по решению собрания коллектива в 1986 году меня выдвинули, направили на учёбу. И пока я учился, государство меня терпело, и люди терпели, коллектив. И когда стал главой и вникал в дела, меня тоже терпели, давали возможность учиться и приобретать опыт. И вот теперь, обретя опыт, я должен сполна отдать свои знания и силы, чтобы сделать лучше.

И потому вы правильно сказали. Нас «там» слепили и дали правильные зачатки того, как любить Родину и что такое Родина. А наша задача – передать эти ценности, дать понимание, что важны не только деньги и блага. Мы должны жить как соседи в то время, чтобы мы знали друг друга по имени-отчеству. В моём детстве у нас на улице проводились праздники, соседи семьями собирались, накрывали столы, пели песни. А сегодня мы как живём? Мы не знаем даже соседей по подъезду и в лучшем случае буркнем «здрасьте» без улыбки.

– Важно ли для вас было одобрение родителей?

– Я был очень послушным мальчиком, меня воспитывали строго. Папу судили по 58-й статье за антисоветскую пропаганду, он в Ивдель попал вот так – отбывал наказание. Мама – местная. Отец 6 лет отсидел и в 1956 году стал бесконвойником. А потом его реабилитировали. В 1962 году родился я. Родителям было уже 35-36 лет. Мама всегда из меня лепила хорошего гражданина, говорила, что я – беспартийный большевик, она всегда за правду. А отец был строгим самостоятельным дядькой, он был с Западной Украины, всё мог сам и говорил о себе, что он – нищий, но гордый. В 1941 году ему было 14 лет, немцы в первые дни войны заняли Западную Украину. Его забрали и увезли в Австрию, 4 года он работал там на помещика. В 1945 году его освободила Советская армия. И в том же году призвали в армию в 18 лет. А в то время не было сроков службы – не было демобилизации, пока не прибудет новый набор, а призыв был очень нерегулярен, потому что погибло много людей. Так отец и прослужил 5 лет. А отец был, как раньше говорили, франт – гимнастёрка отглажена, сапоги начищены, причёска с вихром, «Шипром» побрызганый. Я читал его дело. На пятый год службы он возвращался из поездки (был водителем) и проезжал мимо попавшей в бомбёжку повозки. И он оттуда взял костюм...

Для меня родители всегда были авторитетом. Помню, хотелось покурить «по-пацански», меня отлупили, и я бросил. Гулять можно было до 9 часов вечера. Если я вовремя не возвращался, отец шёл меня встречать с ремнём. После армии пошёл работать водителем автобуса, но были намётки на повышение. И отец мне сказал: «Сынок, не ходи начальником. Начальники – все сволочи. Таким быть не надо». Он ушёл из жизни в 1985-м, у него был рак лёгких.

Шёл в Думу, мама говорила: «Зачем он идёт? Его же убьют. Он такой негибкий». А это были 90-е годы. Когда стал главой, мама была ещё жива. И всё, что тогда на меня вылили, она читала в газете. Не дожила мама до моего второго избрания, когда я получил 79% поддержки. Она умерла в день моей инаугурации, 12 января. Вот так и получается – в один день очередная дата нахождения на посту и дата со дня смерти мамы.

Я считаю, что очень счастливы те люди, которым за 50 и у которых живы родители. Многие не понимают, как они счастливы. Думают, что родители вечные, а у них самих заботы, семья, какие-то проблемы. А это совсем не так, родители – не вечные!

Очень уважительно отношусь к старшему поколению. Бабушек и дедушек хочу выслушивать, это те люди, которые прожили жизнь. Они звёзд с неба не хватали, они просто жили, и их жизненный опыт может любому помочь. И не надо думать, что сейчас всё по-другому. На самом деле и 100 лет назад жизнь строилась на чём-то важном, и ещё через 100 лет всё будет так же строиться.

– Кто был вашим героем в детстве? И почему?

– Мои герои – мои родители. У нас всегда было хозяйство, и я был в него «встроен», у меня всегда были обязанности. Со школы бегу и знаю, что мне нужно топить баню, греть воду, чтобы поить корову, поросёнку раз в три дня сварить каши в большой кастрюле, раз в два дня сварить картошки в мундирах для коровы. А ещё надо почистить снег, принести воды из колодца, покос и другие дела. Когда мама приходила с работы, мы с ней шли в конюшню – я кормил корову, убирался, а мама – доила. А вечером, когда освобождался, делал уроки. Поэтому для меня родители были героями. Я этим жил всегда. В каникулы катался с отцом на машине, мечтал стать водителем.

– Книга, фильм или песня, с которыми должен быть знаком каждый?

– Для меня важно, чтобы «про жизнь». Я «тяжёлые» фильмы смотрю. Фантастику не смотрел никогда, не моё. Комедии – очень редко. Смотрю что-то познавательное, чтобы для пользы. Не могу просто так терять время, чтобы что-то шло фоном два часа, убивая время. Мне нужна подпитка – или новостные программы, или серьёзные фильмы. «Штрафбат» смотрел несколько раз. Про Белое движение интересно. Белые и красные – граждане России, просто каждый видел страну по-своему. Конечно, фильмы о Великой Отечественной войне. Но только те фильмы, что были сняты в советские годы. Современные не интересны, потому что не те машины, не та техника… По мне так: если ты делаешь что-то, то делай так, чтобы люди понимающие тебе верили. Зачем ты делаешь для тех, кто ничего не понимает? Вот, например, деталь – кобура с пистолетом на левой стороне. Не было так! Это у немцев кобура была слева. Детали важны.

– Самый лучший, ценный, полезный и своевременный совет, который вам дали. Кто это был?

– Очень хорошие советы давал Иван Иванович Граматик. Мы с ним общались хорошо, вели доверительные разговоры. Он мне помог найти документы по делу моего отца, они находились в Одессе, в МГБ Украины. Иван Иванович всегда давал советы фоном, никогда не говорил прямо, что, мол, делай вот так. Он говорил фоном, а в душу западало. А через некоторое время то, о чём он говорил, случалось.

– Какие три вещи вы бы взяли с собой на необитаемый остров? А с кем пошли бы в разведку?

– Наверное, спички нужны обязательно. А что ещё? Наверное, одежду, что-то из питания…

А в разведку можно идти только с тем человеком, которому можно доверять. Я вообще-то недоверчивый и всегда людей проверяю на порядочность. Мне не хочется ошибиться. Очень много подлости в жизни, и очень мало людей, готовых на самопожертвование. И наоборот, очень много тех, кто хочет меркантильно тебя использовать.

– Вы счастливый человек?

– Думаю, что да. Всегда говорю: пошёл снег – надень валенки, пошёл дождь – возьми зонтик. Не надо Бога гневить. Я вырос здоровым, у меня есть дети, на работе я счастлив. Если есть трудности, переспишь с ними, завтра будет лучше. Я ещё много могу сделать полезного людям. Надо жизнь сбалансировать, чтобы, как говорил Иван Иванович Граматик, «глаза не были больше рта». И всё будет хорошо. Надо радоваться жизни и позитив другим давать.

Досье

Пётр Михайлович Соколюк родился 21 июля 1962 года в Ивделе.

В 1999 году окончил Уральскую государственную лесотехническую академию по специальности «Автомобили и автомобильное хозяйство».

В 2007-2008 годах обучался в Российской академии государственной службы при Президенте РФ по специальности «Государственное и муниципальное управление».

С 1979 года работал водителем, в 1986 году возглавил автоколонну Краснотурьинского ПАТО.

1980-1982 годы – служба в рядах Советской армии.

В 1992-2001 годах — директор Ивдельского пассажирского автотранспортного предприятия.

В 2000 году стал депутатом городской Думы, с 2001 года – Глава Ивделя.

В 2016 году единогласно избран председателем Правления Совета муниципальных образований Свердловской области.

Член совета при Президенте РФ по развитию местного самоуправления.

Женат, двое детей.