Во весь рост. Евгений Штах: "Всегда знал, что буду хирургом"

В медицине распространены и очень почитаемы династии. Были ли в Вашей семье медики? Хотели бы Вы стать родоначальником династии?

- В моей семье врачей не было. Отец был машинистом экскаватора, погиб, когда мне было два года. Мама работала в профилактории, в физкабинете. Какое-то отношение к медицине это, конечно, имеет, не знаю, можно ли говорить о династии… Но мы с женой вполне можем, так сказать, стать родоначальниками таковой – старшая дочь готовится к поступлению в мединститут. Я её в этом поддерживаю. Она, скорее всего, будет стоматологом – это «дневная» профессия, что для девочки, будущей мамы, немаловажно. Когда сама Диана была маленькой, ей приходилось дежурить по ночам вместе с мамой: моя жена – врач-гинеколог.

Когда Вы выбрали специализацию – до поступления в институт или в процессе обучения? Вас не пугало, что Вы станете обладателем «демонических рук, от которых зависит жизнь или смерть»? Страшно было в первый раз рассечь живую плоть?

- Специализацию выбрал ещё в детстве, всегда знал, что буду именно хирургом. В школе у меня был друг, он мечтал стать хирургом. Мы всерьёз интересовались медициной, что-то даже изучали. Не хотел говорить, это, наверное, смешно: он из пластилина лепил «игрушки» – органы, вставлял, мы их разрезали… Он стал предпринимателем, а я, как видите, - хирург.

Так что меня совсем не пугало моё предназначение, ведь пока до дела не дошло, и страха нет. А потом, когда учился, нас так жёстко «воспитывали», приходилось доказывать, что ты здесь человек неслучайный, достоин и так далее… Так вырабатывался характер, кто не выдержал –ушли, на первом году обучения из 100 человек 30 отсеялось. Потом нарабатывался практический опыт, столько раз приходилось резать плоть неживую, что на первой самостоятельной операции я ничего не боялся – была уверенность, что всё сделаю правильно. А такой ступенчатый путь в профессию – это просто расчёт, чтобы уже наверняка и с меньшими издержками.

Что изменилось с Вашим назначением на должность главврача?

- Оперировать стал меньше, но практику бросать не хочу, во-первых, чтобы не потерять навык, во-вторых, мне это просто интересно. Да и такие операции, как лапароскопия, у нас просто никто больше не делает. Если раньше «жил» на работе, сейчас «живу» в министерстве – много командировок: постоянно приходится утрясать какие-то вопросы, что-то пробивать. У больницы проблем много, в том числе с оснащением, с ремонтами – надо подтягивать уровень. Изменилось ли за это время что-то в больнице? Кое-что удалось, надеюсь, если не больные, то коллеги это заметили.

Не отбирает ли платная медицина лучшие кадры у бесплатной, государственной? Как Вы думаете, в перспективе – останутся ли у малообеспеченных людей шансы получить квалифицированную медицинскую помощь?

- Есть такая проблема. Платная медицина достаточно плотно работает параллельно с нами, там и заработки больше, лучше оснащение, режим труда и отдыха там, конечно, более комфортный. В государственной медицине остаются энтузиасты, не хочу сказать, что это плохие специалисты, но если уходят, то, как правило, лучшие. Но и в бесплатной медицине, в том числе в областных больницах, есть умнички и среди врачей, и среди руководителей учреждений, подразделений – тащат все направления.

На самом верху это всё видят, знают, уверен, что внимание на нас обратят – думаю, будет увеличено финансирование, введены какие-то меры господдержки кадров, может быть, организационно что-то изменится.За кадры борьба идёт. Поэтому волноватьсяна этот счёт не стоит, в последний год у нас в области к медицине повернулись лицом: есть дополнительное оснащение, пусть и не в том объёме, как хотелось бы, но не всё сразу. Выстроена определённая цепь оказания медицинской помощи, и я думаю, что она правильная: в первую очередь оснащаются современной техникой узкоспециализированные отделения, где оказывается высокотехнологичная помощь, есть межмуниципальные медицинские центры, оборудованные по последнему слову техники, с высококлассными специалистами Так что уже виден свет в конце тоннеля, а пока продержимся, всё не так страшно.

Расскажите интересный случай из своей практики

- В основном – рутина. Начинающий хирург ещё может чему-то удивиться, а когда столько лет оперируешь, всё заранее знаешь, с небольшими нюансами.

Вот,правда, один случай запомнился. Был я на приёме в травматологическом кабинете, ко мне обратилась женщина – приехала из Волчанска на автобусе. На меня, говорит, стекло упало. В теплице разбилось стекло и осколок упал на неё.Смотрю – в районе надплечья ранка, сантиметра полтора. Отправляю на снимок и на рентгенограмме вижу – осколок в виде копья сантиметров сорок пять проник в грудную клетку. Ей повезло дважды – удачно упал осколок, не задев жизненно важные органы, а ведь прошёл рядом с сердцем, лёгкими, и потом, когда она в автобусе тряслась, не травмировал ничего. Подняли её наверх, позвал коллег, посоветовались, они были рядом, готовы были помочь, если бы что-то пошло не так. К счастью, всё прошло удачно – оперировал я дачницу, извлёк осколок тем же путём, каким он проник в тело. Хорошо, что пациентка оказалась со стойкой психикой, без шока обошлось.

Был ещё интересный случай – огнестрельное ранение в упор из двуствольного ружья. Мужчина молодой, приехал в гости к друзьям и при осмотре оружия случайно нажал на курок, а ружьё было заряжено. Оперировали втроём: Александр Александрович Юрченко – он у нас тогда был завотделением, я – меня вызвали, и Андрей Анатольевич Тычинин. Достаточно серьёзное было ранение: правая доля печени полностью была размозжена, задето правое лёгкое, рёбра по правой стороне, почка. Один хирург выкраивал лоскут на бедре – чтобы закрыть рану на печени, так как печень сложно ушить, ткань мягкая, рыхлая, двое работали на животе. Мужчина и сейчас жив. Интересный случай был в моей практике, когда я ещё работал детским хирургом. Мальчику лет шести на правой ножке перерубило все пальцы тарелкой. Пришил, операция длилась два с половиной часа. Вот здесь оказалось всё сложнее, чем я думал. Они, кстати, карпинские были.

Цена врачебной ошибки велика, бывает – человеческая жизнь. Как вы думаете, в спорных ситуациях что перевешивает – истина или корпоративная солидарность?

- В настоящий момент однозначно – истина. Есть масса независимых экспертов, а корпоративная солидарность осталась где-то в прошлом. Независимые экспертизы это, конечно, хорошо, а вот второе – плохо. Старое поколение плечо подставят, а молодёжь по другому воспитана – каждый сам за себя. Например, я знаю, в областных клиниках даже на ассистенцию не берут, чтобы не раскрывать секретов. А ведь медицина всегда была сильна школой: есть наставник и есть ученик. В министерстве об этом думают, хотят возрождать наставничество буквально в приказном порядке, доплачивать за это.

Пациент не всегда соблюдаетрекомендации, которые ему даётврач, например, многие ли бросили курить? Получается, что мы все, налогоплательщики, оплачиваем чьи-то вредные привычки. Как с этим бороться?

- Я вам скажу, к совету хирурга прислушиваются многие, и курить бросают. Напугаешь перспективой: курить не бросишь – тебя ждёт ампутация ноги ну или ещёчто-то в этом духе. Было бы, наверное, неплохо на законодательном уровне ввести какие-то ограничения, например, по оплате больничного, как за несоблюдение режима, но это вопрос не ко мне.

«Я не вручу никакой женщине абортивного кессария» - это слова из клятвы Гиппократа, которые, увы, ежечасно нарушаются: за 2015 год, по данным Росстата, было зафиксировано 848 тыс. абортов. Как врачи живут с этим противоречием?

- Об этом лучше поговорить с гинекологами… Ну а я, например, могу сказать, что в нашей больнице есть врачи, которые отказались делать такие операции: любая помощь кроме абортов. Запрещать нельзя – будут криминальные аборты, гибель женщин. И сейчас на такое идут, потом они попадают к нам и мы их вытаскиваем, бывает, и не вытаскиваем… Считаю, что государственная политика в этом направлении правильная – поддержка детства и материнства. И она даёт результат – только в нашем коллективе в настоящий момент пять женщин в декрет собрались.И вообще, последние десятилетия количество абортов неуклонно снижается – кривая резко идёт вниз.

Ваше отношение к эвтаназии

- Тяжёлый вопрос. Иногда, глядя на человеческие страдания, думаешь, что было бы гуманнее их прекратить. Или в безнадёжных случаях, когда человек уже фактически мёртв, а мы искусственно поддерживаем в нём жизнь… Кажется, зачем это нужно? Может, и стоит предпринять какие-то шаги в этом направлении, но опасно: разрешив эвтаназию, выпустим джинна из бутылки. Это как с абортами: ещё на заре советской власти ленинским декретом разрешили аборты, кстати, наша страна была здесь пионером, а теперь не знаем, что делать.

Хотели бы Вы работать в медицине катастроф?

Если бы хотел – работал. Это на взгляд обывателя, воспитанного на телесериалах, в медицине катастроф есть некая романтика, а на самом деле – скорая помощь, их задача – довезти пострадавшего живым до больницы, где ему окажут квалифицированную помощь. То есть для хирурга это не особо интересно.

Смотрите ли Вы сериалы про врачей? Всё как в жизни или они далеки от реальности?

Смотрел несколько серий «Интернов», «Склифосовского». Посмеялся – всё как в кино.

Это правда, что все врачи циники?

Правда. Это защитная реакция, иначе психика не выдержит. Во время операции ты же просто не имеешь права на эмоции – руки должны быть твёрдыми и голова должна работать. Ты больному в глаза не заглядываешь – есть операционное поле, занимаешься своим делом. Но это не значит, что мы больным не сочувствуем, не случайно жизнь хирурга значительно короче, чем жизнь среднестатистического человека.

Как Вы относитесь к тому, что человек, узнав диагноз, не хочет лечиться?

Стараюсь переубедить, как правило, получается. Если надо, зову на помощь психолога. Жизнь самоценна, и ни при каких обстоятельствах не надо об этом забывать. Кстати, психолог у нас работает и с женщинами, которые приходят на аборт, чаще всего после беседы они меняют своё решение.

Что кроме операций умеют делать руки хирурга Штаха?

Очень многое: плотничать, кирпичи класть… Дед научил. Вот, например, дом я сам построил.

С друзьями детства поддерживаете отношения?

А как же, разве можно забыть друга, с которым была общая мечта! С однокурсниками встречаемся, есть о чём вспомнить.

Есть ли у Вас семейные традиции?

Да, летом всей семьёй проводим отпуск на море. Раньше своим ходом ездили, сейчас по путёвке.

Вы счастливый человек?

Конечно. У меня есть всё для счастья: работа, которая мне нравится, любимый человек, дети, уютный дом, хорошая машина.

ДОСЬЕ

Родился в городе Волчанске 14 августа 1976 года

Учился в школе № 26

В 1996 году окончил Краснотурьинское медучилище по специальности фельдшер и с марта по сентябрь работал на «скорой помощи»

С 1996 по 2002 год – учёба в Уральской Государственной медицинской академии, на факультете педиатрии, по окончании – один год интернатуры по специальности «Детская хирургия»

С 2002 по 2006 год работал детским хирургом в Краснотурьинской детской больнице

2006-2007 годы – хирург в Краснотурьинской городской больнице

Прошёл переподготовку по взрослой хирургии и эндоскопии. Врач-хирург высшей категории

С 2007 года работает в Карпинской ЦГБ

В 2008 году назначен заведующим хирургическим отделением

С марта 2017-го – исполняющий обязанности главного врача Карпинской ЦГБ

Женат, имеет двух дочерей – 15 и 5 лет.